В Тюмени, на боевом уазике, мы повернули направо, на главную площадь, по улочке 8-е Марта. В этот момент какой-то негодяй бросил под нас колесо, оно покатилось наискосок по аллейке, вихляя меж лавочек и тумб. Прямо к памятнику Ленину, там все аллейки диагональные.

«Какой гад колёсами разбрасывается? – подумал я. – Пристрелил бы сволочь!»

Через пару минут мы остановились, вышли покурить, и выяснилось, что колёсо наше. Уазик стоял на трёх.

Мой дядя, заслуженный пилот СССР, сажал Ил-18 в Индии на трёх двигателях. И даже на двух. Но чтоб уазик ехал на трёх колёсах, такого не припомню. И я соучастник.

Побежали, нашли колесо в темени, прикрутили.

Но это не всё. В Алапаевске есть инженерно-сапёрный батальон. Там объявили воздушную тревогу, якобы третья мировая война. Враг обрушился на Россию. Батальон (по боевой разнарядке) должен удалиться на двести километров, и оттуда, из балок и оврагов, нанести сокрушительный удар по агрессору. Ужалить вендеттой.

Но, как зазвучала тревога, ни одна машина не стронулась. Не могла. Некоторые поурчали и заглохли, другие даже голоса не подали, как каменный конь кондотьера Гаттамелаты. Да и как поедут, если гусеницы давно проданы в металлолом, а карбюраторы и трубки спилены и утащены в цветнину? Словом, ни один грозный бронетехник не добрался до ворот.

Спасённым оказался лишь командирский уазик, он вылетел за ворота, оттортался за сорок километров и заглох. Да и то потому, что на нём возили командирову тёщу за огурцами и в массажный салон, – иногда сами ездили бухать и на рыбалку.

То есть, на борьбу с ядерной смертью брошен один уазик. И, если б враги окружили, командир бы отстреливался аркебузой, а тёща закидывала ворога огурцами. А шофёр писал SOS. Остальные алапаевцы сдались или погибли от радиации. Скорее всего, сдались.

А мне до сих пор не верят, что уазик может сорок километров проехать. Им, трусам, кажется фантастикой.

Запись от Дмитрия Хоботова.