Мы ехали из Челябинска, везли гипсоволокнистый лист, «Камаз» с прицепом, тянулся медленно, переваливался на стыках. Там, под асфальтом плиты уложены, выпирают, вот машина подпрыгивает.

Беседовали с водилой о любви, точнее о сексе, он рассказывал, какие ему позы нравятся. И какие не нравятся. И про то, как у него в Арамиле маленькую дочку машиной насмерть сбило. В-общем, банальная история

В этот момент долбануло: думали, Господь покарал. Хлопок был ужасный, кабина высветилась, лопнула зажигалка на панели. Это мы позднее поняли, когда бирюзовые осколки собрали. Зажигалка нагрелась, день солнечный, её напекло – рвануло. Мы чуть не обинфарктились.

Однако, бывало страшнее. Мартын с Ермаком, приехав с вахты, взялись варить самогон. Дело новое, но вдохновенное. Взяли у соседа флягу, выставили бражку, забродило, – принесли змеевик, погнали. И, как закапало, естественно, за дегустацию. Картофель жареный рядом, самогончик классный, жизнь – лафа. Даже солнце преумножилось.

Однако, под занавес варки, когда наелись, конструкция стала хандрить. Аппарат то чихал, то капал, сопел и хрипел, решили прочистить. Ермак встал на табурет, взялся за крышку, Мартын рядом, советы раздаёт… «Что-то компрессия велика… Глянь, Андрюх, что там за херня… может, засорилось?»

Ермак – его звали Андрюхой – крышку открыл. Оттуда понужнуло. Да так, что Ермака с табурета снесло. О стол долбанулся, чуть не умер. Мартына тоже обдало огненной волной. Встали ребята, очухались, вся шкура в волдырях. И волдыри огромные, как воздушные шары, – они ж полуголые, в кухне жарко, как Прометеи. Вот им огненный орёл в и печень клюнул. Неделю мазями обмазывались. Еле отошли.

В следующий раз нормально гнали, с предвосхищением. И предупреждением. Сами знаете: обжегшись на молоке, на самогон дуют.

А ещё более ужасный случай был с нефтяной скважиной. Пошли десятиклассники в поход, выпускная весна, на Сухой бор, промысловое местечко, где первая сибирская нефть добыта. Расположились на берегу, учителка подснежники собирает, девочки с нею. Кое-где на пожухлой траве снег лежит. Мальчики костры разводят, картошку пекут, берёзовый сок собирают.

И тут рвануло. Рвануло с такой силой, что облака сотряхнулись, будто листом калёного железа по другому громыхнуло, да так громыхнуло, что эхом на семь километров. А потом мальчики с опалёнными харями бегут. На кусты натыкаются, ничего не видят, воют.

Оказывается, двое ребят решили спичку в отработанную скважину бросить. Там много скважин, шурфов, труб, вся тайга металлом набита. Кинули спичечку, нагнулись, и ждут что будет. Вот им и пришло «что будет» – на всю жизнь шрамы на лице. Да белые заплатки. А первое время и лица не было – ни бровей, ни глаз, ни губ, только кровавые лохмотья. Слава богу, зрение уцелело.

Погрузили их на переправе в «скорую» – и немедленно в город. На милость судьбы, у речников рация есть, и переправа рядом. И «скорая» мигом подлетела.

С тех пор спичек в дыры не бросают. Вот такие случаи в бытовом аспекте.

Запись от Дмитрия Хоботова.